Переход Рубикона
Преступление, которое Ольга Гепнарова совершила 10.7.1973, не было результатом внезапного нервного срыва или аффекта. Не было это, однако, и результатом какого-либо долговременного плана, продуманного во всех деталях и тщательно подготовленного. Было это нечто, о чём, правда, Ольга Гепнарова уже долго размышляла, но, однако, пришло в движение благодаря внезапному приросту частоты обрывочных мыслей в её мозгу и способ проведения которого был более или менее моментальной импровизацией. И это даже с учётом того, что уже за два дня до этого (8.7.1973) ею были написаны письма, где она приблизительно описывает то, что собирается совершить и что впоследствии признает, что данные планы были у неё в мыслях уже долгое время.
Позиция Ольги Гепнаровой по отношению к другим людям была в то время уже неизменная и очень негативная. Можно сказать, что определённый образец восприятия отношения к ней других людей сложился у неё уже в раннем детстве, как некий катализатор, который затем поспособствовал возникновению событий 1964 года. В то время к ошибочно интерпретируемому отношению других людей к её личности добавились и её собственные чувства — обида, ненависть и растущее чувство необходимости возмездия — жажда мести. Неполных десять лет прошло с того года, который, по моему мнению, запустил реакцию в психике Ольги Гепнаровой до того момента, когда она совершила преступление. Примерно в середине этого временного отрезка, в 1967 году, написала тогда ещё даже не шестнадцатилетняя Ольга: - «Я НЕНАВИЖУ ЛЮДЕЙ», включая множество причин и объяснений, почему это так и что её к этому привело.
Когда же, собственно, Ольга дошла до того момента, когда она перешла Рубикон и ступила на путь, с которого уже нет возврата? Тот момент наступил 10.7.1973, примерно в 11 часов утра. До этого времени всё, что она уже сделала, ещё можно было вернуть — сброшенный Трабант, взятый напрокат автомобиль и много иных вещей. Но затем она сделала нечто похожее на то, что примерно за четыре года до неё сделал другой молодой человек Ян Палах — бросила в почтовый ящик письма, в которых подробно описывала то, что намеревалась осуществить. Я даже в самой малости не хочу сравнивать этих двух людей, они схожи практически лишь в двух вещах — молодостью и как раз этими письмами.
Лично я думаю, что именно только что закончившийся отпуск, который она провела с Мирославом Д., частично поспособствовал ускорению осуществления её решения совершить то, над чем она уже продолжительное время размышляла. После многодневного психического облегчения, когда она встречалась практически лишь с Мирославом Д. и его родственниками (и если можно предположить, что Мирослав Д. при его осведомлённости о поведении Ольги Гепнаровой, очевидно часто между ней и своими родственниками выступал в качестве посредника) наступило время, когда, вероятно, она начала осознавать возврат в среду, в которой она плохо себя чувствовала. Сообщить об этом мог уже известный случай, который произошёл во время возвращения из отпуска в окрестностях Остравы и который даже Мирослав Д. оценил как «исключительный», и что ничего подобного он у неё «ещё никогда не видел». К нормальной жизни она уже не вернулась: через несколько дней она сидела за рулём Praga RN и готовилась к осуществлению своего замысла.
Дорожно-транспортное происшествие произошло в 13:45, на прямом отрезке проспекта Защитников мира в Праге 7 у дома № 9 на остановке трамвая по направлению от Летны на Строссмайеровой площади перед перекрёстком с Веверковой улицей на двусторонней неразделённой дороге, где по центру шли трамвайные пути на одном уровне с проезжей частью, которая была вымощена мелкой брусчаткой. В момент автоаварии поверхность проезжей части была сухой, качество покрытия — хорошее, без канализационных люков, слегка выпуклое. Ширина полосы движения в направлении езды 3,4 метра, уклон не превышал 12 процентов. Движение автотранспортных средств было среднее, движение пешеходов вблизи места аварии — плотное. В момент происшествия было солнечно, видимость очень хорошая. Вероятность ослепления исключена. Когда Ольга Гепнарова подъезжала на грузовом автомобиле к трамвайной остановке, за неполных 32 метра до указателя остановки начала заезжать на тротуар, за 18 метров до указателя остановки уже ехала по тротуару всей шириной грузовика. Тротуар имел ширину 3,8 метра и бордюр был высотой 10-12 сантиметров. Постепенно зацепила 20 человек, которые здесь стояли в ожидании трамвая, и повредила витрины трёх магазинов. Три человека погибли на месте, пятеро — позже в больнице. Шесть человек было тяжело ранено, ещё шесть — легко. После остановки автомобиля и выключения двигателя осталась сидеть в автомобиле вплоть до прихода сотрудника Общественной безопасности. Признаков употребления алкоголя не выявлено — был проведён дыхательный анализ с отрицательным результатом. Впоследствии, в Институте судебной медицины был проведён отбор крови одновременно с отбором для токсикологического исследования.
После автокатастрофы грузовой автомобиль стоял в конечном положении почти весь на тротуаре, за исключением переднего левого колеса, которое находилось на проезжей части в диагональном положении. Рядом с этим колесом находилась часть дорожного знака «Пешеходный переход», а за левым задним колесом находился отломленный остановочный столбик с остатками указателей маршрутов. Левое крыло было выгнуто вовнутрь на край покрышки. Также колесо было заблокировано и на рисунке протектора покрышки были видны следы трения о крыло. Правая дверь кабины была вдавлена внутрь, без повреждения лака. Судебным экспертом была на мсесте проведена проверка тормозов и, одновременно, осмотр тормозной системы, в результате чего дефектов в их работе не было выявлено. Исследование работы двигателя не проводилось, а работа рулевого управления из-за заблокированного переднего колеса проведена быть не могла. На расстоянии 9 метров от указателя остановки находился тормозной след от правых колёс длиной один метр. Принимая во внимание данное обстоятельство, интересно заключение экспертов о состоянии тормозной системы на данном автомобиле — правые колёса тормозили симметрично, правое заднее блокировалось, а левое заднее практически не тормозило. Автомобиль после этого был направлен для дальнейшего экспертного исследования.
О том, что происходило в данный момент в кабине автомобиля, можно лишь догадываться. Во всяком случае, по многим вещам можно сделать вывод о том, что в момент автоаварии поведение Ольги Гепнаровой было далеко от какого-либо продуманного хладнокровия. Для такого тяжёлого автомобиля, каким является Praga RN, конечно не было проблемой продолжать движение. Тому, что выключился двигатель, однозначно способствовало очень быстрое падение скорости и, одновременно, оставленная влючённой четвёртая (наивысшая) передача. Опытный водитель обязательно бы выбрал переключение на низшую передачу. Вместо этого, исходя из нескольких установленных обстоятельств, кажется, что она убрала ногу с педали газа, некоторые обстоятельства свидетельствуют даже о торможении (сообщение судебных экспертов из области транспорта). И, наконец, ещё одно интересное обстоятельство — при осмотре кабины автомобиля под педалью тормоза был найден деревяный брусок размерами 8х10х20 сантиметров.
По иронии судьбы в тот вечер в качестве главной программы телевидения была показана последняя серия советского фильма «Обратной дороги нет».