Choď na obsah Choď na menu
 


Дополнительно II

Дом в Олешко

cottage_001vodo.jpg     Первоначально это был маленький садовый домик размерами 3х3 метра с двумя окнами на восточной и южной сторонах и с дверью на стороне западной, который Ольга приобрела в 1971 году в садово-огородном посёлке Под Беранкоу в Праге 6 за шесть тысяч крон. Она заказала её разборку и перевозку на приобретённый участок в посёлке Олешко, район Прага — запад. Постепенно она начала весь объект улучшать. Был возведён бетонный фундамент высотой почти полметра над уровнем окружающей местности и лишь на него был установлен дом. Вдоль всей западной стороны и до середины северной была пристроена закрытая веранда (коридор, прихожая) шириной 1,80 метра с двумя окнами на западной стороне и входной дверью на южной стороне. Так что лишь с этой веранды можно было попасть в сам дом. Общий размер застроенной площади составлял более двадцати квадратных метров. Весь дом, включая веранду, был вновь покрыт двускатной крышей с маленьким чердачком. В то время, когда Ольга Гепнарова его продала, деревянные стены дома уже были обиты изоляционным материалом (фибролитом) и подготовленны к наружному отштукатуриванию. Два года она здесь старалась жить самостоятельно, но натыкалась на большие проблемы. У неё была лишь маленькая нефтяная печь и в зимние месяцы дом не удавалось как следует протопить. Транспортное сообщение с Прагой, куда она каждый день ездила на работу, было очень плохим. В конце концов, в 1973 году она решила продать дом и вернуться обратно в Прагу.

 

Чисто случайно получилось так, что дому был присвоен тот же порядковый номер, какой был у Ольги по адресу постоянного проживания на Конвиктской улице в Праге.

olesko-1-2fb.jpg

konviktska-2-3fb.jpg

 

 

 

 

 

 

Милость президента республики

zamitnuti2p.jpg     Всего четыре прошения о помиловании отклонил тогдашний председатель правительства Л.Ш., который с середины 1974 года, в течение, примерно, одного года замещал заболевшего президента республики. Одна женщина и трое мужчин — в возрасте 23, 24, 28 и 43 года. Вкратце, последовательность, как такое прошение проходило, можно описать примерно так: к каждому прошению Министерство юстиции предъявляло канцелярии президента «Сообщение министра юстиции ЧСР» о данном деле. Уже в этом сообщении министерство, кроме подробного описания основных моментов дела, рекомендовало, стоит ли прошение о помиловании удовлетворить или нет, включая обоснование. Затем уполномоченные сотрудники канцелярии президента составляли и позже предъявили президенту республики (или замещающему лицу) документ под названием «информация к делу», который одновременно содержал их положительную или отрицательную точку зрения по отношению к помилованию. Окончательное решение принимал президент республики (замещающее лицо).

Председатель правительства подошёл тогда к прошению о помиловании Ольги Гепнаровой также как и к остальным прошениям? Было для него это дело чем-то необычным?

Если это дело мы сравним, например, с делом одного с Ольгой возраста Милана Д., осуждённого за убийство ребёнка и казнённого через неполную неделю после Ольги Гепнаровой, найдём различия сразу в трёх моментах. Прошение Милана Д. было отклонено в течение 14 дней (что было обычным сроком), над прошением Ольги Гепнаровой председатель правительства размышлял 97 дней. Вдобавок, он ещё истребовал у министра юстиции дополнение к вышеуказанному сообщению. И, наконец, сверх рамок установленного порядка, написал собственноручно к прошению о помиловании своё объяснение, что действительно было необычно. Как правило, оно визировалось лишь решением о помиловании  либо об отказе в помиловании.

 

 

Сообщение в печати

В течение 1975 года Городской суд Праги получил письмо, в rp19.3.1975tsdrazan_op.jpgкотором автор запрашивал информацию, действительно ли казнь Ольги Гепнаровой вообще была осуществлена. В качестве причины своих сомнений он указал на тот факт, что о приведении в исполнение приговора он нигде в печати не прочитал. То есть, каковы были правила, если были вообще, опубликования сообщений такого характера? Монополию на это, как печатный орган партии, имело, безусловно, «Красное право». Ещё долго после 1948 года газеты выполняли скорее агитационную, чем информационную функцию и для этой концепции, разумеется, информация о преступности и последующих наказаниях явно не подходила. Практически вплоть до шестидесятых годов сообщения данного характера в «Красном праве» не публиковались. Исключением было, например, дело Вацлава Мразка. Тогда газеты информировали о его аресте, судебном процессе и о вынесенном приговоре. Мразек был казнён в воскресенье 29.12.1957 и короткое сообщение о проведённой казни вышло сразу на другой день (большинство источников ошибочно указывают дату смерти Мразка 30.12.1957, однако в действительности он был казнён днём раньше).

Уже с 1966 года «Красное право» относительно регулярно публиковало на второй полосе в рубрике «Чёрная хроника» либо в отдельной статье сообщения подобного рода. Ничего не свидетельствует о том, что в отношение этой информации применялась какая-либо цензура, за исключением, конечно, редких случаев, когда одновременно печаталось какое-нибудь политически важное сообщение (о проходящих съездах партии, различных политических юбилеях, днях рождения или кончинах политических деятелей коммунистической партии и т.д.). Также, другой причиной могло быть то, что редакция не знала о приведённом в исполнение приговоре либо забыла это опубликовать. Например, в 1966 году газеты сообщили о политически и общественно важных событиях — казни дезертиров А.П. и В.Ц. и  казнённой женщине И.Ч., ничего, однако, не сообщили о последнем казнённом в том году П.М. из Остравы, чьё дело не было чем-либо исключительным. В 1974 году был приведён в исполнение единственный смертный приговор, однако, о его проведении общественность не была проинформирована. В 1975 году была опубликована информация о проведённой смертной казни в отношении П.Р., чьё дело было с политическим подтекстом, напечатаны были сообщения и о казнях убийц детей — М.Д. и В.Б. О первой проведённой казни того года — казни Ольги Гепнаровой, газеты, однако, не написали. Нельзя, однако, с точностью утверждать, что это произошло по причине необычности мотива или факта, что осуждённой была молодая женщина.

В дальнейшем, «Красное право» аналогичным образом информировало о приведении в исполнение смертных приговоров вплоть до последней осуществлённой казни в 1989 году. Единственным изменением было то, что с начала восьмидесятых годов вместо полных имени и фамилии указывали лишь инициалы осуждённого (в последний раз полными именем и фамилией был указан в 1979 году осуждённый Р.Б., один из участников политически опасного преступления двоюродных братьев Барешов из дела под названием «Граница»). Но к указанию полных имён и фамилий редакция снова вернулась в отношение последних трёх казнённых. Но даже тогда газеты не сообщали информацию о каждой осуществлённой казни. В 1985 году «Красное право» опубликовало сообщения о двух из четырёх проведённых казнях, затем в 1986 году из трёх осуществлённых казней проинформировало лишь о деле серийного убийцы Л.Г.. За полгода до этого произошла, без какого-либо упоминания в печати, казнь М.С., о деле которого непосредственно после его ареста детально сообщило чехословацкое телевидение в программе «Последние новости» - гостем в студии был тогда один из следователей и поэтому решительно нельзя говорить о какой-либо информационной блокаде.

Поэтому, не опубликование сообщения о приведении в исполнение смертного приговора в отношении Ольги Гепнаровой не было стремлением это событие утаить. Был это лишь один из приговоров, о котором не написали.

 

«Брат» Ольги Гепнаровой

podani-hepnar-l.jpg     10.4.1974 , то есть, спустя неполную неделю после вынесения приговора в отношении Ольги Гепнаровой, в канцелярию Верховного Суда ЧСР в Праге явился молодой, в то время 27-летний мужчина, и оставил там «ЗАЯВЛЕНИЕ по делу, рассматривавшемуся Городским судом Праги под номером 1Т8/74». В документе было четыре густо исписанных страницы и была это, в основном, апелляционная жалоба на приговор Городского суда Праги от 6.4.1974. Красивым почерком, без грамматических ошибок и немного, даже уже в то время странным, извлечённым как будто из прошлого столетия, чешским языком, автор, собственно, вообще первым отреагировал на упомянутый приговор. Удивление вызывает не только быстрота подачи, но и тот факт, что подобный поступок могла себе позволить лишь очень узкая группа лиц — кроме самой осуждённой и её адвоката это были несколько членов семьи и прямого поколения родственников по отношению к осуждённой. Объяснением сразу же послужили вступительные предложения данного документа.

«Настоящий документ является апелляционной жалобой на решение так называемого «Городского суда Праги», известное как «приговор» от 6.4.1974 по делу сестры Л. Гепнара (дата рождения ….), Ольги Гепнаровой (дата рождения — 30.6.1951), то есть, по делу № 1Т8/74.

Относительно вышеуказанного решения, принятого по делу № 1Т8/74, в примечании указано следующее:
Во-первых, необходимо отметить, что поступок, совершённый Ольгой Гепнаровой, и который отображён в вышеуказанном деле № 1Т8/74, рассмотрен, бесспорно, серьёзнейшим образом.
Во-вторых, однако, необходимо отметить, что при рассмотрении вышеуказанного дела 
№ 1Т8/74:

А). не были приняты во внимание мотивы, а именно - мотив, приведший Ольгу Гепнарову к совершению данного трагического поступка;
Б). не было принято во внимание то, что человек, нормально мыслящий и полностью отдающий себе отчёт в своих действиях перед совершением и во время совершения таких поступков - он бы в крайнем (то есть, остром) состоянии мстил бы только тем людям, которые его обижали, но отнюдь не безвинным, то есть тем, которые его не обижали или о которых он не знает, обижали ли они его, из чего, несомненно, выходит то, что Ольга Гепнарова не отдавала себе отчёта в своих действиях перед совершением и во время совершения преступления, также как она не осознавала (то есть, адекватно) полностью значение своих действий во время рассмотрения дела, к примеру, во время судебного заседания, что видно из ответов Ольги Гепнаровой, содержание которых передали общественности ежедневные газеты.

В-третьих, необходимо отметить, что, разумеется, какие-то эффективные меры против ненормального состояния мышления Ольги Гепнаровой (которое у неё проявляется с детства) должны быть приняты и в первую очередь - в интересах защиты порядочного человеческого общества, а затем, понятное дело, в интересах возможного психического выздоровления Ольги Гепнаровой, если бы это было в силах медицинской науки.
В-четвёртых, необходимо отметить, что рассмотрение дела Ольги Гепнаровой в соответствии с изречением "око за око, зуб за зуб" не было бы уместно в её случае и если мы сопоставим мотивы, которые привели Ольгу Гепнарову к совершению такого трагического поступка, с мотивами, приводящими разбойника к совершению убийства с целью грабежа, то, собственно, мотив убийства с целью грабежа гораздо более достоин осуждения, чем мотив преступления Ольги Гепнаровой, так как разбойник своим преступлением обогащается, а ещё и убивает, в то время как Ольга Гепнарова не убивала по такому бесчестному и низкому мотиву, каким является грабёж и, несмотря на это, по отношению к ней применена самая строгая санкция, то есть, гораздо более строгая санкция, чем та, которая применяется в сегодняшнее время по отношению к разбойникам.

            Заключение "Апелляционной жалобы"
В заключении этой "Апелляционной жалобы" требую, чтобы вышеуказанное дело Ольги Гепнаровой было рассмотрено с точки зрения этой "Апелляционной жалобы" и, следовательно, чтобы решение, то есть, так называемый "приговор Городского суда Праги" от 6.4.1974 по делу № 1Т8/74 был отменён и вместо него было вынесено решение с учётом настоящей "Апелляционной жалобы", в особенности, её примечания "во-вторых (А. и Б.)", примечания "в-третьих", примечания "в-четвёртых" и, разумеется, с учётом примечания "во-первых".

За рассмотрение, о котором просится в этом заключении настоящей "Апелляционной жалобы", были бы Вам благодарны: порядочное человеческое общество, понятное дело, брат Ольги Гепнаровой, Л. Гепнар, подающий настоящий документ, и, наконец, возможно, в будущем и сама Ольга Гепнарова, которая ещё очень молода и, следовательно, прожила очень мало и, возможно, есть надежда, что когда-нибудь в будущем она изменит свой подход к жизни и затем, возможно, попыталась бы порядочному человеческому обществу, по крайней мере, как-то возместить то, что она ему причинила трагичного, и поэтому, возможно, не будет необходимости, чтобы ко множеству раненых и восьми погибшим добавился бы ещё и девятый погибший, и хотя это будет как раз тот, кто совершил такое тяжкое преступление, совершённое, конечно, под влиянием своих несчастных ощущений во взаимосвязи со своим определённо ненормальным мышлением, которое, к сожалению, продолжается у Ольги Гепнаровой до сих пор.

    Заранее благодарен за положительное решение, с уважением,

Прага 10.4.1974                                Л. Гепнар


Странный документ. Необычную форму и содержание мог бы частично объяснить адрес местонахождения, который автор указал под своими анкетными данными - психиатрическая лечебница Богнице. Однако, это ничего не изменило в том факте, что суды и органы следствия должны были заниматься этим делом. Первым шагом было направление запроса в психиатрическую лечебницу Богнице, действительно ли лицо с указанным именем находится у них в лечебнице. В ответ пришёл положительный ответ - "да, он находится у нас на лечении и, по всей вероятности, будет здесь находиться ещё долгое время".
Затем началось выяснение, кем, собственно, является Л. Гепнар, имеет ли его утверждение о родственных отношениях с Ольгой Гепнаровой реальную основу.
Спустя несколько недель проверка данных Л. Гепнара завершилась и Верховный Суд ЧСР на своём закрытом заседании от 21 июня 1974 года вынес следующее

                                       Постановление
Верховный Суд ЧСР в ходе закрытого заседания, проходившего 21 июня 1974 года по рассмотрению апелляционной жалобы, поданной в интересах осуждённой Ольги Гепнаровой - Л. Гепнаром на приговор Городского суда Праги от 6.4.1974 по делу № 1Т8/74 постановил:

Апелляционную жалобу отклонить в связи с её подачей не уполномоченным лицом (пункт 1 параграфа 253 Уголовно-процессуального кодекса).

                                       Обоснование
Обжалуемым приговором Городского суда Праги, в соответствии с параграфом 219 Уголовного кодекса, за совершение преступления «Убийство» частично — оконченного, частично — неоконченного, а также за покушение на повреждение чужого имущества, в соответствии с пунктом 1 параграфа 8, пункта 1, подпункта «б» пункта 2 параграфа 257 Уголовного кодекса осуждённая Ольга Гепнарова была приговорена к исключительной мере наказания — смертной казни. После оглашения обвинительного приговора и разъяснения порядка его обжалования, осуждённая совершенно отчётливо сообщила, что она его не обжалует и обжаловать не будет (пункт 1 параграфа 250 Уголовно-процессуального кодекса).
В соответствии с положениями пункта 2 параграфа 247 Уголовно-процессуального кодекса, приговор в интересах осуждённой может быть обжалован путём подачи апелляционной жалобы, помимо осуждённой и прокурора, также родственниками прямой степени родства, с соблюдением определённых условий, которые, однако, в данном случае, не выполнены, а также законный представитель осуждённой.
Податель апелляционной жалобы Л. Гепнар не отвечает вышеуказанным требованиям.
Верховный Суд ЧСР из содержания процессуальных документов, главным образом, из анкетных данных осуждённой и её родителей, а также — из категорического заявления, указанного в письменной апелляционной жалобе матери осуждённой, доктора медицины Анны Гепнаровой, установил, что податель апелляционной жалобы Л. Гепнар родственником осуждённой не является. Следовательно, он не имеет права подавать апелляционную жалобу в интересах осуждённой. По этой причине, руководствуясь положениями пункта 1 параграфа 254 Уголовно-процессуального кодекса, данная апелляционная жалоба была отклонена как документ, поданный не уполномоченным лицом.
Разъяснение: настоящее постановление обжалованию не подлежит.
Прага, 21 июня 1974 года, доктор права В.Г. в.р.


В истории болезни Ольги Гепнаровой из психиатрической больницы Опаржаны сообщается, что рождение Ольги было третьими родами её матери (Мирослав Д. в своей рукописи «Жизнь, факты, свидетельства» пишет о четырёх родах, однако, я бы это назвал, скорее, информацией, плохо понятой создателем, искажённой — прим. автора), однако, было документально подтверждено, что первый ребёнок госпожи Гепнаровой умер. А значит, вполне убедительно то, что у Ольги Гепнаровой была лишь сестра — её сестра Ева.